Московский "султан"

Фото: CC0/MstfKckVG

Приехав в Москву в свою очередную командировку, я случайно, буквально нос к носу, столкнулся в одном из столичных универмагов со своим давним школьным приятелей Лешкой Воротниковым. Он вышагивал среди суетящейся толпы гордой походкой с заложенными за спину руками. В полуметре от него семенила с пакетами в обеих руках маленькая полная женщина с простым лицом без всякой косметики и гладко зачесанными волосами неопределенного цвета, собранными в жиденький хвостик, видимо, его помощница.

Неужели этот респектабельный господин в золотых очках на холеном, гладко выбритом лице, одетый в модный светлый костюм и благоухающий дорогим парфюмом, тот самый зануда Воротник? Ботаник-отличник, вечно битый и презираемый хулиганами нашего класса? И это его мне не раз приходилось защищать от нападок дворовых пацанов?
— Воротник! — вскричал я обрадовано. — Вот это да! Это ты что ли?

Лешка вздрогнул и настороженно уставился мне в переносицу.
— А, Андрюха, — отмяк он, узнав меня, — какими судьбами? — он крепко пожал мне руку. — Очень рад тебя видеть! Я слышал, ты живешь где-то на Урале?
— Ну да, я здесь в командировке. Сегодня утром прилетел и, надо же, сразу на тебя наткнулся! — я искренне был рад нашей встрече, ведь после школы прошло без малого двадцать лет.
— Познакомься: моя жена Алена, — сказал Воротник, указывая на женщину, принятую мной за служанку.

Женщина сделала полшага по направлению ко мне и, переложив пакеты в одну руку, протянула мне узкую твердую ладошку. Затем она подняла на меня подслеповато сощуренные серые глаза с едва заметными белесыми ресницами и произнесла надтреснутым голосом:
— А почему вы Алексея Николаевича назвали Воротником?

При этом она возмущенно поджала тонкие бесцветные губы.
— А как мне еще называть моего давнего приятеля? — искренне удивился я. — Это его школьное прозвище, на которое он никогда не обижался! А вы что-то имеете против? — я весело смотрел на странную женщину и никак не мог понять, шутит она или нет.
— Старик, не бери в голову! — поспешно проговорил смущенный Лешка и, взяв меня за локоть, отвел в сторонку. — Не обращай внимания: она — немного… необычная. Понимаешь, мы с ней живем вместе уже три года, и она называет меня только по имени-отчеству!
— Ты это серьезно?
— Абсолютно!
— И в постели тоже? — я невольно улыбнулся, представив себе эту нелепую картину. — Ты не обижайся, Леха, но это весьма странно. Тебе так не кажется?
— Понимаешь, — Воротник замялся, — как бы тебе объяснить… В общем, я к этому привык, и мне стало даже нравиться… Слушай, Андрей, приходи к нам сегодня вечером, а? Посидим, поговорим, вспомним молодость. Знаешь, кроме тебя, я ведь ни с кем особо и не дружил. И не забыл, как ты меня от тех уродов защищал.
— Ну, ладно, говори адрес, — сказал я, а про себя подумал, что он и со мной никогда «особо не дружил».

День прошел в хлопотах и суете. Я бегал по Москве весь в мыле, занимаясь своими делами, но у меня никак не выходила из головы наша случайная встреча с Воротником и его женой. Более странной пары не видел за всю свою жизнь! Я заметил, какими глазами смотрела жена на моего одноклассника! Что это: слепая женская любовь, безоглядная и безрассудная до потери собственного «я» или нечто другое, необъяснимое простой логикой? Ничего, скоро узнаю!

Дверь мне открыла высокая, довольно симпатичная женщина.
— Вы Андрей? — проворковала она томным голоском. — Мне о вас Алексей Николаевич говорил. А я — Ирина. Будем знакомы! Проходите, пожалуйста, в гостиную. Они скоро должны подъехать.

«Наверное, домработница», — решил я, удивившись, однако, такому нарядному платью для женщины, занимающейся хозяйством. Впрочем, в этом доме было чему удивляться и помимо этого. Я, сидя на большом угловом диване в просторной гостиной, поражался великолепию убранства помещения, своим интерьером больше напоминающим роскошный будуар в восточном стиле, нежели комнату для приема гостей. Одни только картины, развешанные по стенам, чего стоили: обнаженные женские тела кисти известных и неизвестных мне мастеров живописи создавали неповторимую атмосферу сладострастия и неги.
— Вам тоже она нравится? — поинтересовалась нарядная домработница, указывая ухоженным пальчиком на стену, где висела довольно известная картина.
— Конечно! — ответил я не сразу. — Кому может не понравиться подобный шедевр?
— Но я не о художнике, а о женщине, изображенной на этом полотне. Не правда ли, у нее совершенные линии? Как бы я хотела иметь такое тело!

Ирина присела на краешек дивана и томно выгнула спину. При этом подол ее красивого платья немного приподнялся, обнажив круглые соблазнительные коленки. Я был в замешательстве! Что, черт возьми, здесь происходит?! Куда я попал и где, наконец, Воротник, зазвавший меня в гости, а сам почему-то до сих пор не появившийся?!

В это время раздался спасительный звонок в дверь.
— А вот и они! — радостно воскликнула Ирина и выпорхнула из гостиной.
Я встал и пошел в прихожую, недоумевая, почему старый приятель бросил меня на растерзание похотливой прислуги. Но вдруг увидел такое, что слова буквально застыли у меня в горле: домработница повисла на шее улыбающегося Воротника, осыпая его страстными поцелуями. Алена же в это время, как ни в чем не бывало, пыхтя и отдуваясь, деловито стаскивала с себя узкие туфли-лодочки.

Оценив выражение моего лица, Воротник рассмеялся: — Прости, старик, я не успел тебя предупредить: у меня две жены!
Позволь мне официально вас познакомить: это — Ирина. Ира, это мой старый друг Андрей… не знаю, как по батюшке. Хотя, судя по всему, вы уже и так познакомились.
— Петрович, — вставил я машинально, — но можно и без отчества. К чему эти церемонии?
— Нет-нет, дорогой Андрей Петрович, — пропела Ирина, — в нашем доме царит культ мужчины! И хотя для нас с Аленой есть только один мужчина-бог — Алексей Николаевич, — при этих словах Ирина низко, в пояс поклонилась продолжавшему улыбаться Воротнику, — его друзья — также важные для нас люди, и мы вас тоже будем называть по имени-отчеству.

Я только руками развел. И уже совсем ничего не понимал. Воротник — двоеженец?!

После вкуснейшего ужина с изысканным белым вином (водку, как, впрочем, и шампанское, мной принесенное, здесь не употребляли) мы с Воротником вышли покурить на балкон. Я все еще не мог оправиться от всего увиденного и услышанного в его удивительном семействе, и вопросы, роившиеся в моей голове, наконец, прорвались наружу.
— Воротник, объясни мне, что все это значит? Я уже не спрашиваю про твою шведскую семью — сейчас и не такое происходит, но почему они обе называют тебя на «вы» и обходятся с тобой как с персидским шахом? Это что, ролевые игры такие? Или вы это все нарочно проделываете, чтобы меня разыграть? Тогда это глупо! Я ничего не понимаю!
— Андрюха, я ведь тебе уже говорил: у нас так заведено! Да, не скрою, мне это очень нравится! — он немного помолчал. — Ты помнишь наши школьные годы? Ты помнишь, как все, буквально все вокруг издевались надо мной, не считали меня человеком? Я был, что называется, слабаком, хилым очкариком, ботаном, но и ботаник тоже имеет ранимую душу! И у хиляка есть самолюбие! Знаешь, я ведь именно поэтому стал учиться на «отлично», чтобы хоть как-то выделиться, мало-мальски самоутвердиться! Но, как оказалось, это только еще больше озлобило серую массу, называемую нашим классом. Меня еще сильнее стали презирать и гнобить. Знал бы ты, Андрюха, как мне порой не хотелось идти в ненавистную школу, как я мечтал поскорее ее окончить, чтобы никогда не видеть эти рожи. И только в институте, куда я с легкостью поступил, понял: чтобы раз и навсегда избавиться от своего проклятого школьного комплекса неполноценности, приобретенного вместе со знаниями, мне нужно, чтобы меня не просто уважали, а почитали, как гуру, превозносили до небес, боготворили! На меньшее я не был согласен! И тогда я поклялся себе, что, так или иначе добьюсь этого, чего бы мне это ни стоило. И, как видишь, действительно, добился, пусть и в отдельно взятой ячейке того самого общества, которое отвергло меня когда-то.

Воротник смотрел на меня глазами победителя и как-то свысока, словно уже вознесся до небес.

Он точно больной! Только психически нездоровый человек мог нести эту ахинею на полном серьезе, спокойно попыхивая сигареткой.
— И тебе достаточно почитания своих жен, чтобы почувствовать себя этаким наследным принцем? — я уже не скрывал иронии, но Воротник, казалось, ничего не замечал.
— Конечно, старик, ты себе не представляешь, как это здорово, когда одним движением бровей заставляешь этих двух женщин выполнять любой твой каприз. В этот момент я ощущаю себя небожителем, принцем голубых кровей!
— Но как тебе удалось заставить их мириться с ролью наложниц в твоем гареме? На восточных женщин они не похожи. Одно из двух: либо ты — суперлюбовник, либо ты их банально купил! Судя по интерьеру твоей квартирки, ты ведь недурно обеспечен?
— Ты прав! Я, действительно, очень неплохо зарабатываю — должность в банке позволяет мне многое, но и как любовник — тоже ого го! Во всяком случае, мои жены не жалуются! А ты вообще пробовал когда-нибудь секс втроем? Нет? Тогда ты меня не поймешь! А что касается моего гарема, как ты выразился, поверь: все по взаимному согласию! Тут такая история. Понимаешь, старик, я ведь уже был женат, но через год развелся: моя жена была хоть и красивой, но слишком требовательной, капризной и болтливой. К тому же я ее безумно ревновал к каждому столбу. А когда она стала меня сравнивать с другими мужиками, да еще не в мою пользу, не выдержал. И понял, что мне для спокойствия души нужна совсем другая женщина — послушная, неприхотливая, незаметная и, самое главное, полностью от меня зависимая. Вот тогда-то и появилась моя Алена. Я познакомился с ней по интернету и вытащил ее из такой глубинки, что до сих пор точно не знаю, где это находится — то ли на Алтае, то ли в Сибири.
— И что же ты написал в анкете? — я заинтересовался не на шутку.
— Все просто: указал, что мне нужна женщина, которая будет полностью на моем содержании и в моем полнейшем подчинении — чего бы я ни пожелал! Не поверишь — пришлось выбирать из очень многих…

— Ну, с Аленой более-менее понятно. А Ирина? Она-то, почему смирилась с таким положением?
— Говорит, что влюбилась! Поначалу была просто моей официальной любовницей. Мы довольно долго встречались в моем доме. А потом я предложил ей остаться в качестве жены, пусть и неофициальной. Ира с радостью согласилась. Есть у нее один пунктик — она, как и я, любит разнообразие. Усекаешь? Особенно в сексе!
— А как Алена отнеслась к твоим… художествам? Неужели все стерпела?
— А куда ей было деваться? Отвалить в свой Мухосранск? И потом, я ведь от нее ничего не скрывал, не обманывал ее, просто делал, что считал нужным. Она ведь была заранее предупреждена о правилах игры. А здесь у нее официальный статус жены. Она может родить. И вообще… я тебе больше скажу, Андрюха, у меня какое-то время жила и третья жена — Наташа — тоже по интернету ее подобрал. И ничего, все молчали в тряпку. Они все были моими женами, обращались ко мне исключительно на «вы» и выполняли все мои приказания, предупреждали все желания. И были довольны! Правда, Наташа все же не выдержала конкуренции, сбежала через некоторое время…
— Ну, ты даешь! — я только руками развел.

Не помню, как попрощался с Воротником и его женами, как выскочил из подъезда его шикарного дома, как добрался до гостиницы. Мне хотелось поскорее в душ, чтобы смыть с себя вместе с московской пылью и всю грязь человеческую, с которой соприкоснулся так нежданно-негаданно. И уже в своем номере, стоя под обжигающей струей душа, я, наконец, разобрался в своих чувствах и ощущениях. Мне совсем не хотелось никого осуждать — ни этих несчастных женщин, выбравших такой путь, ни доморощенного наследного принца Воротника. Мне было просто жаль этого человека, так и не избавившегося от своих комплексов, ведь, согласитесь, очень жалок тот мужчина, который способен самоутвердиться за счет женщин.

Имена изменены, совпадения случайны.

Вам также может понравиться ...