Это случилось больше тридцати лет назад, еще в советское время. Мы жили в Свердловске (ныне Екатеринбург). Моя шестилетняя дочь Лена заболела тяжелой формой гайморита. В детской больнице полностью вылечить ее так и не смогли.
– Ей бы на юг, к морю, – посоветовала доктор.
Мы стали усиленно искать путевку. И вдруг звонит мне муж:
– Есть горящая путевка в Анапу для матери и ребенка. Но вылетать надо через два дня. Успеете?
Еще бы! Я тут же под расписку забрала Леночку из больницы. Меня, правда, предупредили, что в отделении начался карантин по кори, девочка может заболеть. Но думать уже некогда, надо лететь. Я хотела взять с собой и трехлетнего сына, пусть бы тоже побыл на море. Но моя мама возразила:
– Малыш пусть будет у меня. Тебе там с двумя не справиться. Тем более что он может заразиться от Леночки, если она заболеет еще и корью.
На следующий день муж проводил нас в аэропорт. Леночка была непривычно тихая, вялая, ко всему безразличная. Уже при подлете к Анапе я почувствовала, что она вся горит. А нам предстояло еще больше часа ехать на автобусе до города. На лице у Леночки начали появляться красные точки. В автобус я ее почти внесла на руках.
В санатории нас поместили в изолятор. Ребенку было все хуже. Она капризничала и не давала делать уколы, с уговорами пила лекарства. Я постоянно меняла ей холодные компрессы на лбу, пытаясь сбить очень высокую температуру. А тут, как назло, днем солнце нещадно пекло через окно, как я ни пыталась его завешивать.
– Выключи солнце! – требовала моя доченька.
Медленно, с трудом Леночка начала поправляться. Нам понемногу разрешили выходить в санаторный двор. Леночка, бледная, исхудавшая, еще не совсем уверенно держалась на ногах.
Срок путевки приближался к концу, а мой ребенок не только не получил санаторного лечения и не побывал на море, н еще и очень ослаб. “Надо побыть в Анапе еще хотя бы недели две”, – решила я и, позвонив на работу, договорилась о продлении отпуска. Нашла съёмное жилье на окраине города, далеко от моря. Квартирой эту халупу можно было назвать только при большом воображении. Но на другую у меня не хватало денег. Их и без того оставалось в обрез.
Когда мы, собрав свои вещички, приехали на автобусе в новое жилье, хозяйка, шустрая и совсем нестарая женщина, потребовала:
– Деньги вперёд!
Отдав ей плату, я накупила недорогих продуктов на несколько дней и позвонила мужу с просьбой срочно выслать нам денежный перевод. Долго говорить не могла – дорого. И так, думаю, все понятно. Решила, что уже завтра можно ждать перевода.
Утром мы с Леночкой, позавтракав, поехали в город. Прежде всего зашли на почту. Убедившись, что денег нет, отправились в городской парк. Там был киоск, где можно было бесплатно взять почитать свежие газеты журналы. Под развесистыми деревьями стояло для удобства читателей несколько столиков. А невдалеке был детский городок аттракционов. Леночка с завистью смотрела на детей, которые с билетами проходили на качели и карусели. Но не ныла и ничего не просила. Она, как и я, с нетерпением ждала денег от папы.
Я узнала, что почта приходит дважды в день. Поэтому мы отдыхали в парке и ждали, когда придет вечерняя почта. Убедившись, что опять нам ничего не пришло, грустные, поехали домой. Денег на автобус уже не было. Последнюю двадцатикопеечную монету я берегла на случай появления в автобусе контролера. Попросила у хозяйки вернуть мне хотя бы небольшую часть отданных ей денег – ребенка ведь кормить нечем.
– да ты что! – закричала она. – Какие деньги? Где они у меня? Все сразу истратила.
Этот наш разговор слышала соседка-курортница. Вечером она позвала Леночку к себе, напоила чаем с булочкой, угостила фруктами. Подкармливала она мою девочку и в другие дни.
А денег все не было. Через пару дней, возвращаясь домой, я заметила, что на дороге возле некоторых домов валяются яблоки, груши, сливы. Вряд ли они кому-то нужны.
– Доченька, я медленно пойду вперед, а ты подбери несколько яблок и слив, брось мне в пакетик.
Унизительно, конечно, но голод – не тетка.
Утром, в очередной раз безуспешно посетив почту, мы опять пришли в парк. Леночка уже научилась терпеливо ждать, пока администратор аттракционов закрывала калитку на замок, запирала карусель и шла на обед. Вместе с такими же безденежными малышами дочка бежала к низкому заборчику, перебиралась через него и садилась на карусель. Сидя верхом на какой-нибудь гипсовой зверушке – лошадке или олене, – можно было тихонько раскачиваться влево и вправо.
С недочитанным вчера журналом я села за столик и вдруг увидела рядом кошелек. “Вот сейчас схвачу, и быстро уйдем, ищи нас потом”, – мелькнула мысль. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что меня никто не видит, схватила этот потрепанный кошелек. В нем оказался рубль и несколько копеек. “А вдруг у этой растеряши это тоже последние деньги? И она будет мучиться, как я? Но у меня-то больной голодный ребенок!” – проносилось в голове.
И тут к столику подбежала взмыленная женина:
– Я здесь оставила кошелек. Вы не видели?
– Вот он.
Женщина исчезла так же быстро, как и появилась.
Перевода все не было, а я не могла позвонить мужу, чтобы узнать, в чем дело. Не дождалась я денег и следующим утром. А вечером сотрудница почты, возвращая мне паспорт, протянула бланк.
– Заполняйте. Вам перевод из Новосибирска.
Из Новосибирска? Но у меня там никого нет! На переводе, однако, стояли мои имя и фамилия. Правда отчество было другое. И вновь в голове заметались нехорошие мысли. Сотрудница почты ошиблась и сейчас выдаст мне чужие деньги. А когда придет мой перевод, я их верну. Леночка хоть поест нормально. Ну, а если моя тезка тоже сидит без копейки в кармане?
Несколько минут я разрывалась между двумя решениями, не зная, какое принять. А потом с огромным сожалением протянула девушке в окошко бланк перевода:
– Это не мне. У меня отчество другое.
– Ой, спасибо, что сказали. Мне бы потом пришлось возвращать эти деньги из зарплаты. А где я столько возьму?
Дочь потребовала, чтобы я объяснила ей, что произошло. Выслушав, сказала:
– Надо было брать, если дают.
А мне было очень плохо. Но я чувствовала, что если бы все-таки решилась получить чужие деньги, не смогла бы себе этого простить.
Следующим утром мы получили перевод от моей мамы. Как она догадалась о нашем бедственном положении? Ну, и пир же мы устроили в тот день! Я разрешила ребенку взять в кафе все, что ей хочется. В оставшиеся дни мы катались на катамаранах, загорали в тени у моря и так далее. Лена сфотографировалась на память с обезьянкой на плече и верхом на лошади. Смело с билетом в руках побывала на всех аттракционах в городском саду. А еще мы каждый день ездили на рынок и закупали фрукты и ягоды. Через день пришли деньги и от мужа.
И вот я уже много лет не могу понять, зачем и за что такие жесткие испытания подбросила мне в те дни судьба. Мой муж всегда отличался щедростью и отзывчивостью. И вышли он эти деньги вовремя, мы бы не знали с дочерью бед. Ну, а кроме того, ни разу после я не находила никаких кошельков и никто не слал мне переводы из Новосибирска.
А все-таки мне приятно, что я выдержала эти испытания, и никогда потом меня не мучила совесть.
