Фото: CC0/realworkhard
Участок с домом на Черноморском побережье Кавказа Краснодарского края достался мне по наследству от двоюродного дяди. Совершенно неожиданно. Потому что с тем дядей мы знать не знались, в гостях друг у друга никогда не бывали, письмами не обменивались.
Так уж случилось, что большинство родственников, которые могли претендовать на дядино наследство, поуходили в мир иной один за другим, и я оказалась единственным законным претендентом.
— Наконец заживем как люди! — радостно потирал руки муж, предвкушая переезд в теплые благодатные края.
Наша однокомнатная квартира на окраине Москвы в тот момент с трудом вмещала семью, состоявшую из меня с мужем, двух сыновей-подростков, черепахи Клары, сиамского кота Моисея и приблудной дворняжки Шкоды. Все были не прочь выбраться на простор. И я в первую очередь, хотя некоторые опасения и сомнения я все-таки испытывала.
— А как же работа? И школа как?
— Школа там наверняка имеется, — успокоил меня муж. – А работать тебе вряд ли придется. На юге все живут тем, что сдают жилье курортникам.
— Если мы сдадим свое жилье курортникам, то где будем жить сами? — забеспокоилась я.
— Собственный дом — это не квартира — уверенно заявил муж. — В доме места хватит всем, и хозяевам, и гостям.
Но он сразу прикусил язык, когда увидел тот дом. Дом — это громко сказано. Покосившаяся сараюшка, внутренней площадью меньше нашей московской квартиры, с удобствами на улице и только летним душем. К тому же она находилась вовсе не на берегу моря, а в пятидесяти километрах от него. Вдалеке от гор, среди лиманов и полей. Реальная тьмутаракань.
— Ну и? — не смогла я скрыть сарказма.
— Ничего страшного, — оптимистично отозвался муж. — Главное, есть земля, пусть и десять
соток всего: нам хватит, чтобы возвести здесь дворец!
Дети и животные против столь радужных перспектив не возражали. Только я засомневалась в целесообразности строительства пусть даже и дворца, но все-таки в глухомани. Мне показалось невероятным, чтобы нашлись курортники, желающие снимать жилье в такой дыре. А отсутствие гостей естественным образом должно было привести к необходимости поисков работы для меня и мужа. И если он, как опытный прораб, а по образованию даже архитектор, еще мог на что-то рассчитывать в ближайшей станице, то я — инженер-гальваник — не видела для себя никаких шансов в сельской местности. Единственное, что удержало меня от требования немедленно ретироваться, так это счастливые глаза сыновей, наспех выстрагивающих удочки для рыбалки в ближайшем пруду. Впрочем, не только они вздохнули полной грудью. Наша дворняжка Шкода уже обнюхивалась с местными шавками, изображая дружелюбие вилянием хвоста. Кот Моисей помечал территорию, да так уверенно, будто прибыл в свое персональное удельное имение. И даже черепаха Клара мерила неспешными шагами одуванчиковую плантацию. — Ну ладно, — примирительно сказала я. — Одну-две недели отдохнем в походных условиях, а затем будем искать покупателя. На вырученные деньги приобретем большую площадь в Москве.
Однако все оказалось не так просто. Во-первых, никто не горел желанием приобретать землю в таком месте. Во-вторых, муж и дети уперлись как бараны. Животные выступали с ними заодно. Шкода категорически отказывалась ступать на крыльцо, демонстрируя неожиданно проявившуюся боязнь замкнутого пространства. Моисей не приближался к автомобилю, будто чувствовал, что его собираются отвезти назад в город, — оставлял себе фору на побег. Клара не вылезала из одуванчиковых зарослей.
— А на что мы жить будем? — пыталась я вразумить семейство.
— Не волнуйся, дорогая, — мягко стелил соломку муж. — Мы откроем здесь музейный комплекс, зазовем экскурсантов, и все у нас будет хорошо.
— Какой комплекс?! Какие экскурсанты? Ты в своем уме? — зашумела я.
Муж выложил мне, по его словам, гениальный проект. Мелкие различные детали свидетельствовали о том, что план он вынашивал не один день, а может и не один год. Он собирался воспользоваться удачным случаем и реализовать свою студенческую мечту — на одной компактной территории выстроить копии различных жилищ, которые будут представлять все континенты и страны. Чтобы посетители могли увидеть, как по-разному живут люди на планете, и порадоваться своему личному комфорту, каковой имеется далеко не везде. Вигвам по его задумке должен был соседствовать с иглу, а казачья хата — с горской саклей.
Чтобы внутрь всех домиков можно было бы зайти и сфотографироваться. Между сооружениями муж предполагал посадить типичные для каждого региона растения, вдоль дорожек, выложенных разноцветной плиткой, поставить беседки со скамейками, открыть сувенирную лавку с традиционными изделиями из соответствующих концов света и столовую с кушаньями разных национальных кухонь. — А еще можно организовывать представления, проводить фестивали, устроить мини-зоопарк и катать детвору на пони, — фонтанировал идеями муж.
— А слонов и жирафов ты не собирался сюда завезти? — съязвила я.
— Была мысль, — ошарашил меня муж. — Но боюсь, они здесь не приживутся, да и места им не хватит.
— А нам, значит, хватит? Мы-то где жить будем, в иглу или в японской пагоде?
— Зачем в пагоде? Для себя возведем эко-дом, как пример последних достижений в области строительства.
— А на что возводить будем? Где деньги возьмем?
— Продадим московскую квартиру, возьмем кредит, привлечем меценатов и спонсоров. Как только первые несколько сооружений будут готовы, откроемся для экскурсий. Ты не будешь успевать выдавать билеты!
— Чистой воды авантюра! — постановила я.
Но дети оказались на стороне отца, и я, оставшаяся в меньшинстве, вынуждена была уступить.
Первое время я только и делала, что хваталась за голову, не понимая, как могла поддаться на уговоры, почему не проявила твердость в своем желании вернуться в столицу. Два года мы обитали в эпицентре стройки, дышали цементной пылью, месили ногами грязь. Станичники смотрели на нас как на сумасшедших. Они сажали кукурузу и патиссоны, мы же втыкали в землю кедры и агавы. Они собирали виноград и давили вино, а мы резали камыш и укладывали его на крышу.
В ветреный зимний вечер они отдыхали, попивая свое вино, а мы лазили по крыше, ремонтируя улетевший камыш. Нас воспринимали как чудиков. И если не смеялись над нами, то искренне жалели. Никто не верит в успех нашего предприятия. Я и сама не верила, но переубедить мужа не могла.
И вот наступил момент, когда я решила с ним расстаться. Ну не было у меня больше сил терпеть все эти неудобства, не грела меня нарисованная им картинка благополучного будущего. А дети? Дети на кубанском просторе чувствовали себя вольготно и хорошо. Нравится им, пусть остаются, решила я. Не маленькие уже. А вот школу закончат — и к мамочке в Москву прискачут как миленькие, чтобы дальше учиться.
Рассудив, таким образом, я втихаря собрала чемодан, выкатилась вместе с ним к автобусной остановке и села на лавку ждать первого проходящего транспорта.
— Не подскажете, где идет строительство этнической деревни? — вдруг окликнула меня девушка из приостановившейся машины. — Это же где-то здесь, не так ли?
— А что? — насторожилась я.
— Хочу посмотреть, — ответила та. — У меня свое турагентство. Планирую расширить список маршрутов. Выискиваю новые интересные места.
— Тогда, вы заехали правильно, — приосанилась я и представилась: — Я хозяйка будущего комплекса. Готова вам все показать.
Таким вот образом мы заполучили первых наших клиентов. Правда, далеко не сразу к нам повалили большие экскурсионные автобусы. Но первое время и смотреть-то было практически нечего. Начиналась наша экспозиция с одной-единственной казачьей усадьбы с беленой печкой во дворе и чугунками с кукурузной кашей для угощения. С одной стороны, ее было проще всего воссоздать, поскольку соседи с удовольствием приносили старинные предметы быта и орудия труда. Им понравилась идея, и потом они резонно рассудили, что лучше пусть их добро музей украшает, чем сгниет или заржавеет в сарае. А мы всем, кто поучаствовал в проекте, разрешали посещать наш музей бесплатно в любое время. С другой — своим первым объектом мы отдавали дань уважения самой кубанской земле, на которой поселились.
Местная власть учла наш вклад в развитие района и не чинила существенных преград для организации нашего малого бизнеса и оформления документов.
Постепенно у нас вырастали все новые и новые сооружения. Словно грибы после дождя. Появилось альпийское шале, эфиопский тукуль, монгольский гэр, карельский бревенчатый сруб. Конечно, муж строил не один. Он вообще выступал скорее как организатор процесса и руководитель бригады, попасть в которую с некоторых пор считалось престижным и выгодным делом. Мне пришлось взять на себя дизайн интерьеров, и буквально сразу я почувствовала нехватку знаний по этнографии. Без малого в сорок лет я поступила на заочное отделение исторического факультета Кубанского университета. И надо сказать, по сравнению с другими студентами я находилась в очень выгодном положении. Все учили теорию, а я ее тут же проверяла на практике, отправляясь изредка в реальные, но чаще виртуальные путешествия для сбора материала.
То занавесочки и половички найду на каком-нибудь сайте, то посуду прикуплю, то лампу, то этажерку.
— Хватит уже, — однажды попытался остановить меня муж. — Так у нас денег на стены не хватит. Куда твои безделушки складывать будем?
— Мои безделушки?! — встала в позу я. — Это уникальная коллекция предметов быта. Кое-чего даже в Эрмитаже нет.
— Ты нас с Эрмитажем-то не равняй, — взмолился муж. — Я все-таки не Растрелли и не Кваренги.
Мне аж смешно стало. В кои-то веки именно я выступила в качестве идейной движущей силы, а муж сомневался в успехе! Теперь уже я не ворчала на то, что сами мы обитаем в маленьком домике, где всего две комнатушки, в одной из которых помимо спальни оборудован кабинет, а в другой спят вповалку счастливые дети и заматеревшие на природе животные. А муж нет-нет, да и заводил разговоры о необходимости расширения хозяйского жилья, но каждый раз находилась новая цель для появившихся денег. Потому что моим проектам и фантазиям не было конца.
Недавно закончился очередной туристический сезон. В нашей гостевой книге появились новые отзывы от благодарных посетителей. Соседи давно уже не считают нас сумасшедшими. Наоборот, потихоньку создают свой бизнес под боком. Одни пирожки пекут и вареники лепят. Другие шашлык жарят и медовые дегустации устраивают. А уж про винные лавки по всей подъездной дороге я вообще молчу. Их не перечесть. Ну, чем еще славна Кубань? Людьми! При этом некоторые из них в прошлом — москвичи и москвички. Скажи мне кто десять лет назад, что вот так будет жить наша семья, ни за что бы не поверила. А теперь рукотворный музей «Мир дому» стал нашим настоящим, любимым домом.
Алиса.
